Когда начинается утро, или один день из жизни редактора
Юлия Шутова. Информационный отдел Хабаровской епархии.
06.03.2013
Рабочий день заканчивался в начале первого ночи. Нет, это не удивительно, информация имеет свойство поступать в любое время, невзирая на часы. Чашка кофе рядом с ноутбуком – почти привычный натюрморт, даже несмотря на клятвы не трапезничать перед монитором. Просматриваю блоги, новости и получаю сообщение от начальника, начинающееся со слов «а, давайте…!» и заканчивающееся интригующей фразой «а утром сдадим в печать листовку». Утро. В принципе, оно уже столь рядом, что, собственно, и ложиться не зачем.Пытаюсь понять, как же мне увязать в один стройный текст «прошения на сугубой ектении о миссионерах, плавно перейти к миссии вообще и закончить ремонтом крыши в поселке Победа, где полгода назад была организована православная община». Мозг отчаянно тормозит, отказываясь соединять эклектику и преобразовать ее в мозаику. Растерянно озираясь по сторонам пустой комнаты, словно на потолке может возникнуть инструкция по написанию… Часы равнодушно отсчитывают минуты. После мысленного воззвания к Богу, натыкаюсь на список тех, кто еще не спит и значится он-лайн в одной из соцсетей. Вижу знакомого священника: «Батюшка, вы же миссионер!!!! Что самое главное в миссии?». Не знаю, удивился ли он странному вопросу ночного соседа по соцсети, но в ответ прислал сообщение: «Главное – это молитва».
Молитва… Цепляюсь за это слово, как утопающий за соломинку. Молитва… Молитва, не имеющая границ.
Зачастую, процесс написания текстов напоминает разматывание клубка шерсти, в котором затерялся кончик, который всенепременно нужно отыскать и, ухватившись, вязать словесное полотно, сдобренное знаками препинания и склеенное определенным смыслом.
Ставлю последнюю точку и замечаю, что уже три часа утра. Отсылаю текст и получаю одобрение: попытка удалась.
Проваливаюсь в краткий сон, который пытается усмирить меня, даже когда я, пройдясь по весеннему морозу, еду в маршрутке с фотоаппаратом наперевес.
Телефон периодически призывно позвякивает в кармане: «А вы придете на наше мероприятие? А вы подскажите, как правильно обратиться к архиерею? А я вам на почту выслал текст и фото, посмотрите?»… Стараюсь не пропустить свою остановку, потому как не далее, чем неделю назад, решая на ходу какие-то рабочие моменты, я заскочила в автобус, который, неожиданно для меня, остановился где-то в неведомом мне месте, у ворот войсковой части. Любезный водитель с наколкой на руке мило сообщил, что обратно он поедет еще не скоро, а других автобусов тут нет: не дожидаясь предложения разделить с ним обед, покоящийся на пассажирском кресле, я выхожу в неведомую мне местность, устремившись в частный сектор, который, по словам прохожего, выведет меня на дорогу, где ходит городской транспорт под известными мне цифрами.
Скольжу по заснеженным переулкам между частными домами: про расчистку тут никто не слышал. Ни души и развилка: чувствую себя богатырем, стоящим перед дилеммой – направо, налево или…?
Нахожу слегка покосившийся «Дом молитвы», выяснив не только направление моего неизбежного маршрута, но и расписание богослужений, мысленно радуясь, что на сегодняшнее я уже сильно опоздала.
Выбираюсь на дорогу, радуясь как заплутавший горе-турист, вынырнувший из леса, после трех дней голода. Переступив порог дома, привычно отвечаю на оживший телефон: «а вы не хотите через два часа прийти на…?». Устало улыбаюсь: «Да, конечно».
Поздним вечером стаскиваю с уставших ног сапоги, заваривая на кухне чай с чабрецом и прислоняясь к стенке в черно-белых цветах.
Рабочий день заканчивался в начале первого ночи, когда на почту мне пришло несколько сообщений…
